«Из греческой анталогии». «Подражание древним». Анализ
Увлекаясь античной литературой, Батюшков обращается к творчеству древнегреческих поэтов III–II вв. до н. э. – Асклепиада Самосского, Гедила, Павла Симнциария. Не зная греческого языка, Батюшков сделал свой поэтический перевод с французского перевода С. С. Уварова (всего 13 небольших стихотворений). И поэтический сборник «О греческой антологии» был издан отдельной брошюрой в 1820 г. Это обстоятельство (тот факт, что поэтический перевод был сделан с французского языка), показывает, до какой степени «натура и дух» Батюшкова были родственны эллинской музе: «Батюшков, – писал Белинский, – первый на Руси создал антологический стих».
Основные темы «антологических» стихотворений Батюшкова – любовь и дружба, смерть юной красавицы, гибель прекрасного и великого города. Контрастные мотивы – жизнь и смерть, цветение и увядание – в этом выразилось стремление поэта показать человеческие чувства в противоборстве и развитии.
Батюшкову удается воссоздать дух и стиль античной поэзии:
Восторги пылкие и страсти упоенье.
Как сладок поцелуй в безмолвии ночей,
Как сладко тайное в любови наслажденье.
«Антологический» стих – высшее достижение поэта. Действительно, поражает умение Батюшкова сочетать слово со словом. «Иногда для одной строчки надобно пробежать книгу, часто скучную и пустую», – пишет он Жуковскому в 1819 г. Благозвучие поэтической речи, удивительная магия слов, звуковая сторона: «завиСТь, воСТорги, СТраСТи» мягко переходят в «СЛАдок, СЛАдко, НаСЛАжденье», но нет пресыщенности, стихи яркие и певучие.
«антологической» лирике Батюшкова мы видим то же стилевое смешение: клише «унылой элегии» («я вяну», «надгробный факел», «поблеклый жизни цвет»), сентиментальной лирики, фольклорный мотив («О мать-земля»), славянизмы («стогны»), любимые поэтом усеченные прилагательные («граждане счастливы», «храмы горделивы», «смерть ужасна», «слезами омочены»).
В 1821 г. Батюшков создает свой последний лирический цикл «Подражание древним» – изящные, гармоничные поэтические миниатюры – всего шесть.
Автор понимает всю невозможность и невозвратность гармоничного идеала античности, красота тленна – отсюда иногда мрачный пессимизм. Новым для Батюшкова было желание и стремление показать чувство в развитии:
Без смерти жизнь не жизнь: и что она? Сосуд,
Где капля меду средь полыни...
«чудесная противоположность» человеческих страстей, сила противоречий верно замечены и описаны поэтом. В его статье о Петрарке сказано: «Любовь подобна сладкому меду, распущенному в соку полынном». И этот образ Батюшкову глубоко органичен. Он как бы перекликается с XII отрывком из «Греческой антологии»:
Я вяну и еще мучения терплю:
Полмертвый, но сгораю;
Я вяну, но еще так пламенно люблю
И без надежды умираю!
«Подражания древним» имеют мажорный финал:
Ты хочешь меду, сын? – так жала не страшись;
Венца победы? – смело к бою!
Ты перлов жаждешь? – так спустись
Лишь смелым перлы, мед иль гибель... иль венец.
– борись, смело вступай в битву. Характерно, что поэт отказывается от прилагательных – эпитетов, оставляя лишь одно («смелый»), повторяя его, и тем самым как бы усиливая свою мысль.