Воспевание «святой вольности»
Именно на Сибирский период приходится расцвет творчества Одоевского, «нашего славного поэта», как называли его декабристы. Его привлекают различные поэтические жанры, но тема по преимуществу одна, воспевание «святой вольности», вольности в неволе.
Интересуясь русской историей, народными преданиями, летописями, Одоевский создает несколько произведений, своеобразный «новгородский цикл» – «Старица пророчица», «Зосима», «Неведомая Странница», «Иоанн Преподобный», «Кутья». Одоевский по-своему продолжает любимую тему декабристской поэзии – воспевание вольного Новгорода и его борьбу за независимость от Москвы. Но в изменившейся после поражения декабрьского восстания обстановке эта тема получила иное, трагическое звучание. Одоевский обращается к финальному этапу борьбы древнего города за свою политическую независимость с Иваном III и его внуком. Падение и разгром Новгорода и подавление восстания декабристов – поэт сближает эти два разных по значимости события. Стремясь написать свой «Новгородский цикл» в духе песенного народного творчества, Одоевский прибегает к белому стиху (иногда употребляя и рифмованные строки). Поэт использует поэтические обороты устного народного творчества: «красный молодец», «добрый молодец», «слово красное», «синий Волхов», «очи ясные» и др. Говоря о трагических событиях, Одоевский сознательно избегает мрачных красок; эпитет «черный» во всем «Новгородском цикле» встречается трижды: «черная кровь», «черный покров», «пиво черное». Поэт верит в будущее вольнолюбивых новгородцев и обращается к их потомкам, а своим современникам:
Нет, веруйте в земное воскресение:
В потомках ваше племя оживет,
И чад моих святое поколение
Покроет Русь и процветет.
«Неведомая странница», 1829
Сближение прошлого и современных исторических событий характерно и для дошедших до нас небольших отрывков из задуманной А. Одоевским поэмы «Василий Шуйский». Россия, освободившая Европу от тирании Наполеона, сама – оплот рабства. Поэт создает аллегорический образ девы-Свободы, «вольности святой» (образ, столь любимый поэтами-декабристами), которую славили и защищали вольнолюбивые предки, но которую предали и забыли потомки. Вместе с тем это и обращение к современникам, призыв к борьбе молодому поколению:
Где ж русские? где предков дух и сила?
Развеяна и самая молва,
Пожрала их нещадная могила...
...
Пора, пора начать святую битву, –
К мечам! За родину к мечам!
Это же обращение мы встречаем и в «Элегии» (1829), своебразной «исповеди сердца»:
Летучей жизни привиденья?
... Едва мелькая,
Едва касаяся земли,
Вы мира мрачные печали,
И безымянно протекли.
Ни горьких дум, ни утешений;
Минула жизнь без потрясений,
Поэт сравнивает нынешнее молодое поколение с теми, кто пришел на Сенатскую площадь, испытал все ужасы Петропавловской крепости и сибирской ссылки. Осмысливая трагедию декабристов, воспевая и возвеличивая тех, кто «жил», кто «духом был борец», Одоевский верит в преемственность поколений:
Но вечен род! Едва слетят
Потомков новых поколенья,
Иные звенья заменят
Вновь закипит младое племя,
И до могилы жизни бремя,
Как дар без цели, донесут...
Но в нас порывы есть святые,
Высоких мыслей достоянье!
И эта вера в лучшее будущее, вера неистощимая и неиссякаемая, пронизывает многие «сибирские» стихотворения А. Одоевского и наиболее ярко выражена в самом известном из них – «Ответе на послание Пушкина»:
Наш скорбный труд не пропадет:
–
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.
Мечи скуем мы из цепей
И вновь зажжем огонь свободы,
–
И радостно вздохнут народы.
Слова Одоевского – «Наш скорбный труд не пропадет // Из искры возгорится пламя» – стали крылатыми.