Пейзаж в лирике Н. Языкова
Еще в одном из ранних своих стихотворений «А. И. Кулибину» (1821) Языков писал:
Мой друг! Что может быть милей
Бесценного родного края?
Там солнце кажется светлей,
Там радостней весна златая...
Душистее цветы, там холмы зеленее...
Так пейзаж родной страны проникает в языковскую лирику. Одной из его лучших пейзажных зарисовок (в которой с наибольшей силой воплотился художественный метод Языкова) является стихотворение «Две картины» (1825 г.):
Прекрасно озеро Чудское,
Когда над ним светило дня
Из синих вод, как шар огня,
Встает в торжественном покое:
Его красой озарена,
Цветами радуги играя,
Лежит равнина водяная
Необозрима и пышна...
Прекрасно озеро Чудское,
Когда блистательным столбом
Светило искрится ночное
В его кристалле голубом...
Безмолвна синяя пучина,
Небес далекая равнина
Сиянья мирного полна...
Перед нами как бы два пейзажа: Чудское озеро на рассвете и в яркую лунную ночь. Две прекрасные картины, написанные прекрасным художником, изобразительная палитра которого включает в себя все цвета солнечного спектра («цветами радуги играя», «блестки золота» росы). Слабый ветер, «гладь вод», местные «дубровы» – приветливый уголок русской природы – но за ним ширь и простор, необозримая панорама. И на фоне этого мирного утреннего пейзажа разносится «песня русская живая». Родная земля и человек в поэзии Языкова как бы одно целое, как бы одно неразделимое существо. Природа у Языкова не олицетворенная (как у Ломоносова), не одухотворенная (как у Жуковского), она (как уже было замечено исследователями) живая. Все живое, и «паруса, готовые для бега», и «пробудившийся брег». Поистине высочайшее мастерство живописной изобразительности. И это мастерство с особой силой и смелостью реализовано в деталях. Краски, используемые поэтом, очень яркие и контрастные:
Светило искрится ночное
В его кристалле голубом...
Чернеют образы лесов...
Звезда над озером блеснет,
Огнем рассыплется алмазным...
Понимаешь восторг поэта перед подобной картиной, его «избыток чувств», «живые восторги» (так скажет Пушкин о поэзии Языкова). Удивительное чувство душевного покоя, гармонии, умиротворенности охватывает при виде этой прекрасной в своей безмятежности картины: солнце «встает в торжественном покое», «лежит равнина водяная», «тихо пляшут паруса», «безмолвна синяя пучина», «в дубровах мрак и тишина», «небес далекая равнина // Сиянья мирного полна». Поневоле забываешь все тревожащие тебя вопросы. Даже пучина – «синяя», а не «черная», «бездонная» – ведь именно эти ассоциации возникают при слове пучина, пусть даже и яркой лунной ночью. Озеро – «равнина водяная», небеса – «далекая равнина». Мирный и прекрасный уголок русской природы – за ним необозримая ширь и необъятность, и удивительное чувство свободы. Из этой русской природы, порою, не яркой своими красками, черпаешь новые силы.
Хотя Языков (в отличие от Батюшкова и Жуковского) не любил специально, тщательно подбирать звук к звуку, но и он не избегает аллитерации и ассонанса (так, аллитерация «с» в I части стихотворения – прекраСно, ЧудСкое, Светило, Синих и т. д. сменяется аллитерацией «ч» и «ш» – «отброШенная туЧей», «Чернеют», «огонь плавуЧий», «Челн»). Употребляет автор перифразы и сравнения: солнце – «светило дня», озеро – «кристалл голубой», роса – «блестки золота». Прибегает поэт и к смелым сочетаниям слов: «равнина водяная» – «пышна»; «рыбак взывает» (а не зовет); «роса светлеет» (а не блестит); «рыбак живит веселым словом» (а не оживляет).
В этих превосходно написанных картинах главное для автора – их эмоционально-эстетическое восприятие, своеобразие собственного мироощущения, выраженного с исключительной силой, те яркие и «живые» краски, что сам поэт назвал выражением «живых восторгов».
Языков как бы одним, удивительно верным взглядом охватывает отдельные черты изображаемого. При этом поэт добивается редкого многообразия ассоциаций в обрисовке деталей образа. При описании природы для него важно ощущение мгновенности, сиюминутности. Вот превосходное описание грозы в стихотворении «Тригорское» (1826):
... гроза волнует,
Взрывает воды и леса,
Гремит, и блещет, и бушует.
Мгновенья дивные!
Ярок и красочен язык в одной строке – «гремит и блещет и бушует», автор сумел передать и рев ветра, и яркие вспышки молнии, и громовые раскаты грома:
Вдруг тьма угрюмей и черней,
Удары громче громовые.
Шумнее, гуще и быстрей
Дождя потоки проливные.
«вдруг» (в этом проявляется языковская энергия стиха). Поэт не боится тавтологии («громче громовые», «дождя потоки проливные»).
Когда кончится гроза, неизвестно:
Но завтра, в пышной тишине,
На небо ярко-голубое
Светило явится дневное
Восставить утро золотое
Грозой омытой стороне.
«утро золотое», «небо голубое», и вдруг – «пышная тишина», «восставить утро» – сочетания весьма неожиданные.
Вот прекрасное описание Тригорского («П. А. Осиповой», 1826):
Бывало звезды тихой ночи
Глядятся в зеркало пруда...
Как чаровались мне тогда
А дом, а сад густозеленый,
Пруды и Сороти студеной
Гостеприимные струи!
А вид на долы и на горы
...
Помоны, Бахуса и Флоры!
Для Языкова «ход торжественной природы» подчиняется «мудрости законам вековым». Покой и гармония природы передаются человеку:
И взоры прекрасной
То нежны и ясны,
То мрачны и томны,
«Островок», 1824
В стихотворении «Моя родина» (1825) для Языкова в описании русской природы важны прежде всего ее мощь и красота, необъятный простор, для него важно показать силу и свободолюбие русских людей:
Краса полуночной природы,
Любовь очей, моя страна!
Твоя живая тишина,
Все мило мне...
Но там, где русская природа,
Как наших дедов времена,
И величава и грозна
Природа оживает в восприятии лирического героя. Наступление нового дня – это и пробуждение жизни, пробуждение героя.
Пурпурово-золотое
На лазурный неба свод
Солнце в царственном покое
Ночь сняла свои туманы
С пробудившейся земли;
С блеском утренним поляны,
Лес и холмы расцвели.
«Утро», 1831
– привычными звуками неторопливой и поэтому прекрасной повседневной деревенской жизни. Поражает удивительная мелодика стиха, мелодия в самом привычном сочетании слов («на лазурный неба свод... лучезарно восстает»). В картинах русской природы с поразительной силой проявилось поэтическое мастерство Языкова, изобразительная сила его стиха – четкие афористические словесные формулировки.