Баллада «Светлана». Анализ
Баллада Жуковского «Светлана» (1812) также восходит сюжетом к «Леноре». Близок сюжет – но разная развязка. Гадание и сон – центральные эпизоды «Светланы»:
Раз в крещенский вечерок
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
И на фоне этого мирного крещенского вечера (и вместе с тем такого «фольклорного») с его непременным обычаем – гаданием (типичная «бытовая» сцена) появляется героиня – молчаливая и грустная. Словесные лейтмотивы (печальна, молчалива, грустна) выражают эмоциональный тон баллады (луна, «тускло светится», жених «бледен и унылый» да и ворон каркает: «Печаль!»). Жуковский стремится показать национально-русский женский тип, образец преданной любви и верности суженому («Как могу, подружки, петь? // Милый друг далеко»), покорности судьбе («Тайный мрак грядущих дней, // Что сулишь душе моей, // Радость иль кручину?»), образ удивительно поэтический. Светлана – героиня идеальная, близкая героиням русского сентиментализма.
Жуковский переносит действие в реальный повседневный быт, и в этом проявляется отказ от сверхъестественности «Людмилы» – все объясняется простым сном. Все ужасы – это лишь мрачное сновиденье, утром героиня в привычной и мирной обстановке, и ее ожидает любящий жених:
Прорицатель муки?
Друг с тобой; все тот же он
Та ж любовь в его очах
…
Действие баллады как будто повторяется дважды: ужасный «грозный сон» (стук – жених – туман – кони – церковь) и радостное пробуждение (туман – колокольчик – настоящий жених – кони – церковь). Жуковский стремится передать национальный колорит: избушка («хижина под снегом», гаданье, тесовые ворота, поп с дьяконом, с дьячками, икона и «приметы» русской зимы – метель и вьюга). Снег валить хлопьями, сани (резвые кони и «звонкий колокольчик»). В национально-бытовом колорите «Светланы» много стилизации, все как будто идеализируется: «Свечка трепетным огнем // Чуть лиет сиянье», девушки «за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали».
Ритуально-фольклорный характер имеет и диалог в начале баллады и финал с пением «многие лета»: «Что, подруженька, с тобой?» Ответ Светланы – своеобразный вариант русской народной песни об уехавшем милом («милый друг далеко», «иль не вспомнишь обо мне…»).
Песенный стиль, мотивы народного фольклора («красен свет», «темна даль», «борзы кони», «вещее сердце»), сентиментальный тон («ах, а им лишь красен свет»), эпизод с белым голубком, который защищает героиню от страшного хозяина хижины, поэтично переплетаются в балладе Жуковского. Эмоциональная выразительность баллады достигается быстрой сменой радостных и светлых мотивов с грустными и печальными. Мирная картина гаданья – печаль Светланы – мрачный сон – радостное пробуждение. «Темно в зеркале», «черный гроб», «черный вран», кони бегут в «темну даль», и в эту мрачную картину проникают более светлые тона: «гроб накрыт белою запоной», появляется «белоснежный голубь с светлыми глазами». Столь же изменчива и мелодика речи: вопросы, восклицания, параллелизмы и т. п.:
«Ах! Светлана, что с тобой?
…
Те ж приятны взоры;
Те ж на сладостных устах
«Светлана» – самая оптимистическая баллада Жуковского – все кошмары и ужасы героини теряют свою таинственность – это не вмешательство потусторонних сил, а лишь сон (правда, «прорицатель муки»); видения вызваны душевными переживаниями героини, ожидающей жениха. Светлана верит в любовь, не ропщет на судьбу. Сравним два отрывка:
«Людмила»:
Что взирать на небеса?
Что молить неумолимых?
…
«Светлана»:
Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
– лживый сон;
– пробужденье.
Светлана обретает счастье. Подобную счастливую любовь мы встречаем только в «русских» (по сюжету) балладах Жуковского (за исключением «Людмилы»). Оптимистический тон, национальный колорит – все привлекло внимание современников к этой балладе и ее автору, певцу «Светланы». Пушкин не раз брал из «Светланы» эпиграфы – V глава «Евгения Онегина» (да и сам сравнивал Татьяну со Светланой), «Метель».