Баллада «Замок Смальгольм». Анализ
Если исходить их тематики, то «Замок Смальгольм» (1823) можно отнести к «средневековым» балладам Жуковского. Но, как в любой балладе, в них много от собственной жизни поэта. Как правило, любовь в этих балладах трагическая. Несчастная любовь и разлука (иногда вечная) – вот основные мотивы этих баллад. Обращаясь к «рыцарской» тематике, Жуковский как бы хотел отразить в своих произведениях разные стороны средневековья – мира красочного и мрачного одновременно. Романтическое двоемирие, проблема добра и зла, возмездия и искупления, противоборство сил земных и небесных – все это присутствует в его «рыцарских» балладах, как и трагедия запрещенной или запретной любви.
Источником баллады «Замок Смальгольм или Иванов вечер» послужила баллада английского поэта и романиста В. Скотта «Канун Святого Джона». В своей балладе В. Скотт описывает реальное историческое событие – сражение англичан и шотландцев при Анкрам-муре (Анкрамморе), 1545 г., в котором принял участие его предок В. Скотт-Боклю («могучий Боклю»). Столь же реален и сам замок Смальгольм, расположенный на юге Шотландии.
Описательная часть баллады Жуковского художественна, стих точен и гармоничен:
До рассвета поднявшись, коня оседлал
Знаменитый Смальгольмский барон,
И без отдыха гнал, меж утесов и скал,
Он коня, торопясь в Бротерстон.
Не с могучим Боклю совокупно спешил
На военное дело барон;
Не в кровавом бою переведаться мнил
За Шотландию с Англией он;
Но в железной броне он сидит на коне;
Наточил он свой меч боевой;
И покрыт он щитом; и топор за седлом
Укреплен двадцатифунтовой.
Сюжет романтической, мистической баллады Жуковского – приход убитого рыцаря на свидание с женщиной, им прежде любимой. Основа баллады – рассказ пажа и два свидания героини с рыцарем Кольдингамом – все ночной порой, «под защитою мглы», «под защитою тьмы»; лишь последнее, самое роковое, происходит в «таинственный час // Меж рассветом и утренней тьмой». Да и сама баллада начинается со слов «До рассвета поднявшись…»
И на первую ночь непогода была
И без умолку филин кричал;
И она в непогоду ночную пошла
На вершину пустынную скал.
Тайным свиданиям соответствует и мрачный пейзаж. Автор избегает красочных эпитетов – «пустынная скала», «шумный дождь», «ночной ветер». Да и сама героиня «одиноко-унылая», «тиха и бледна», «в мечтании грустном глядит».
Краски подлинника (красный, багровый, синий) у Жуковского приглушены. У него нет детализированного описания. Сравним два отрывка:
Показалося мне при блестящем огне:
Был шелом с соколиным пером
И палаш боевой на цепи золотой,
Три звезды на щите голубом.
Жуковский
Его доспехи ярко сияли при красном свете маяка, перья были багровые и синие, на щите пес на серебряной своре, и гребнем шелома была ветка тиса.
В. Скотт
У Жуковского меньше красочности, но больше поэтичности в описании. Простое «соколиное перо» украшает шлем рыцаря, но «три звезды на щите» больше соответствуют рыцарю-призраку.
По-своему развивает Жуковский и лирическую тему. Так, героиня, обращаясь к Кольдингаму, говорит:
О! сомнение прочь! безмятежная ночь
Пред великим Ивановым днем
И тиха, и темна, и свиданьям она
Благосклонна в молчанье своем.
Жуковский
Да что ты, слабодушный рыцарь! Ты не должен говорить мне «нет». Вечер этот приятен и при встрече стоит целого дня.
У Жуковского собственный стиль. Он вводит выражение «великий Иванов день», и слово «великий», хотя оно относится непосредственно к «Иванову дню», окрашивает весь контекст, возвышая и саму тему любви (заодно Жуковский снимает слово «любовники»). Принадлежат Жуковскому стихи о ночи «тихой и темной»; этот же эпитет он использует при описании жены барона («и тиха, и бледна»). В подлиннике – «вечер этот приятен».
И барон и его жена переживают собственную трагедию в душе (она – любовь, он – убийство), внешне ничем не проявляя переполнившие их чувства:
«Я с тобою опять, молодая жена».
«В добрый час благородный барон.
Что расскажешь ты мне? Решена ли война?
Поразил ли Боклю иль сражен?»
«Англичанин разбит; англичанин бежит
С Анкрамморских кровавых полей;
И Боклю наблюдать мне маяк мой велит
И беречься недобрых гостей».
При ответе таком изменилась лицом
И ни слова… ни слова и он;
И пошла в свой покой с наклоненной главой,
И за нею суровый барон.
Но тема убийства проходит через всю балладу:
Но железный шелом был иссечен на нем,
Был изрублен и панцирь и щит,
Был недавнею кровью топор за седлом
Но не английской кровью покрыт.
Автор как бы вскользь это замечает, описывая возвращение барона домой.
Приглашая любимого на свидания и заверяя, что никто не заметит его прихода, героиня говорит, что священник:
Панихиду он позван служить:
Кто-то был умерщвлен; по душе его он
Будет три дни поминки творить.
Да и сам барон убеждает и самого себя и маленького пажа:
…он убит на пути;
Он в могилу зарыт, он мертвец.
Уж три ночи, как там твой Ричард Кольдингам
Потаенным врагом умерщвлен.
И рыцарь, придя на свидание накануне Иванова дня, говорит:
Я во мраке ночном потаенным врагом
На дороге изменой убит;
Уж три ночи, три дня, как монахи меня
Поминают – и труп мой зарыт.
Произведение В. Скотта Жуковский переделывает в «создание собственного воображения» (слова поэта). В своей балладе он ставит акценты на тех идеях, которые близки ему, переводчику В. Скотта, созвучны его собственные мыслям и гармонируют с его собственными душевными настроениями. Главное для автора в его романтической и мистической балладе – душевная борьба героев, их переживания, личная ответственность за все, ими свершенное. Возмездие неминуемо:
«Выкупается кровью пролитая кровь, –
То убийце скажи моему.
Беззаконную небо карает любовь, –
Ты сама будь свидетель тому».
Каждый несет наказание: рыцарь – за преступную любовь:
И надолго во мгле на пустынной скале,
Где маяк, я бродить осужден.
– за предательское убийство, его жена – за запретную любовь:
Есть монахиня в древних Драйбургских стенах:
И грустна и на свет не глядит;
Есть в Мельрозской обители мрачный монах:
И дичится людей и молчит.
Сей монах молчаливый и мрачный – кто он?
Та монахиня – кто же она?
То убийца, суровый Смальгольмский барон;
То его молодая жена.
Эмоциональная напряженность поддерживается на протяжении всей баллады – это и стихотворный размер (анапест), это и рифма (перекрестная мужская); внутренние рифмы придают удивительную гармонию и драматизм повествованию:
И тиха, и темна, и свиданьям она…
И в приюте моем, пред Ивановым днем…
Но под шумным дождем, но при ветре ночном…
Пусть собака молчит, часовой не трубит...
Точный подбор слов подчинен строгой сюжетной линии. Для баллады характерны слова, усиливающие напряжение:
Был не властен прийти: он убит на пути;
Он в могилу зарыт, он мертвец.
И Смальгольмский барон, поражен, раздражен,
И кипел, и горел, и сверкал.
...
Я не властен прийти, я не должен прийти,
Я не смею прийти…
соответствовало его собственным размышлениям и переживаниям.
Баллада Жуковского не сразу была напечатана. Цензор запретил публикацию, поскольку свидание героев было назначено в канун Иванова вечера (праздник Иоанна Крестителя). Жуковскому даже пришлось сменить название на «Дунканов вечер».