1010. В. М. ЛАЗАРЕВСКОМУ
19 января 1874. Петербург
Очень я рад, Василий Матвеевич, что Вы успокоились и дело начинает представляться Вам в его настоящем, пустом размере, не стоящем, чтоб мы из-за него волновались, а тем паче ссорились.1 Досадно, что я позабыл отослать в четверг письмо,2 а то бы, вероятно, не было бы вчерашней переписки.
Я сознаю, что сам виноват в том, что, посылая гостей в Чудово, не адресую их к Вам для получения и Вашего согласия; в сущности, это так бы и должно делаться, а не делалось мною частию по нашей короткости, частию по недосугу и легкомыслию. Это сознание и привело меня к мысли об установлении некоторых правил, о чем я Вам писал. Есть люди глупые и наглые — я позволил однажды, т. е. раз, Асташову поехать в Чудово на волков, а он уже вообразил, что эта охота его собственность, и ездил туда еще два раза, так что я наконец принужден был ему написать, что с чужою собственностью так не поступают. Вот и на такие случаи правила очень полезны.
В Вашем ответе Степану не вижу ничего дурного, но Степан им воспользовался глупо и грубо, что и составляет сущность всего этого дела; надо нам написать сообща Сухову письмо,3 ибо просто жаль обидеть этого человека ни за чтб, ни про чтб. К письму, если Вы согласны, приложим дозволительную записку за общею подписью.
Сегодня не обедаю дома, а остальные дни до вторника включительно дома. Самое лучшее — поговорить за обедом.
Посылаю № 1 «От(ечественных) з(аписок)», в цензуру он пошел в четверг.4
Ваш Некрасов.
Завтра мне «От(ечественные) з(аписки)» возвратите, нужно будет составить счет.
19 янв(аря) 1874
Примечания
—236; с пометой Лазаревского, на полях слева красным карандашом: «6)».
Впервые: Звенья, VIII, с. 352.
1 См. п. 1007, 1008 и 1009.
2 Имеется в виду письмо, написанное 17 января (четверг) (п. 1008). См. комментарий к п. 1009.
3 «... спешу уверить Вас, что я никогда не думал заключать, будто поведение Степана могло иметь что-либо общего с Вашим распоряжением по части охоты. Постоянное Ваше внимание и любезность ко мне должны бы были уничтожить всякое сомнение, если оно и могло существовать.
Сообщая Николаю Алексеевичу голый факт и слова Степана, я, сколько помнится, тогда же оговаривал, что, зная Вас, не могу дать веры ему, будто „он действует так по приказанию того, кто вправе ему приказывать”. Считаю это просто самодурством его самого.
Я вполне надеюсь, многоуважаемый Василий Матвеевич, что это недоразумение, в сущности пустое, не изменит приязнь и расположение, установившееся между нами, насчет одинаковой склонности к охоте и моего искреннего к Вам уважения.
Что же касается до разрешения Вашего охотиться без Вас, на арендуемых Вами землях, переданного и Степану, то, как подобная охота не соответствует моим взглядам и не доставит мне особого удовольствия в Ваше отсутствие, то искренне благодарю за это доверие, коим я воспользуюсь только тогда, когда Вы сами свободны будете приехать в Чудово...» (РГАЛИ, ф. 277, on. 1, № 171, л. 3—4).
«18/1». Однако 18 января в 1874 г. приходилось на пятницу. По-видимому, январский номер «Отечественных записок» был сдан в цензуру 17 января. Внимание цензуры (Н. Е. Лебедева и В. Я. Фукса) привлекли статья «Крестьянская реформа» Г. 3. Елисеева, хроника «Наши общественные дела» Н. А. Демерта, а также «Литературные и журнальные заметки» Н. К. Михайловского (см.: Боград 03, с. 436—437). Номер вышел 21 января.