1020. М. М. СТАСЮЛЕВИЧУ
28 февраля 1874. Петербург
1874 г. 28 февр(аля).
Многоуважаемый Михаил Матвеевич.
Сегодня утром взволновала меня и не дала мне доспать внезапная мысль, которую предлагаю на Ваше усмотрение.
Купить все издание Пушкина и сделаться его собственниками, вместо голодных самарцев, значит:
1) Предвосхитить у публики право покупать Пушкина в пользу самарцев.
2) Лишить издание самых надежных и достаточных покупщиков, т. е. всех тех, которые имеют полного Пушкина и которые купили бы наше издание ради самарцев. Зачем покупать, когда сумма уже внесена и дело находится в частных руках?
3) Лишить самарцев, может быть, изрядной суммы, ибо покупающие в пользу самарцев иногда давали бы и более назначенной цены.
— да, может быть, это не всегда удобно было бы и юридически — продавать ее выше объявленной цены, — или внесет излишек са- марцам, а купив у нас, частных собственников, он может спекулировать ею как угодно, даже публикуя повышенную цену.
Одним словом, приобрести все издание, как мы хотели, значит лишить издание его общественного значения и смысла и отнять у него сильного двигателя к скорейшей и выгоднейшей для самарцев распродаже — отнять благотворительную цель, осуществление которой мы с Вами, — произвольно и притом без риска, — переносим с публики на себя!
Может быть, многое из вышесказанного можно устранить, многому дать другой вид, обставив продажу разными оговорками и условиями, но зачем усложнять дело, в сущности, простое? Да и не избежишь путаницы. И из-за чего? Чтоб доставить в какое-нибудь ведомство 5 т(ысяч) в пользу самарцев скорее несколькими месяцами. Но — прежде всего — кто нам дал право оценивать в 5 т(ысяч) благотворительность публики по поводу голода, на помощь которому идет теперь, как сказал бы П. В. Анненков, Пушкин из-за могилы?
Нет, оставим дело его естественному ходу; пусть земства, пусть публика покупают Пушкина в пользу самарцев, а не в пополнение кассы гг. Стасюлевича и Некрасова, имевших великодушие внести самарцам заранее 5 т(ысяч)!
Эти соображения для меня так убедительны, что я положительно не хочу участвовать в гуртовой покупке Пушкина, т. е. беру назад свое обещание, но не деньги; 2500 р(уб)., которые я хотел дать заимообразно на это дело, или проценты с них, определенные примерно, я каждую минуту готов вручить Вам для цели, подобной той, которую мы имели, но которая не расходилась бы с моим убеждением; примите меня дольщиком в Ваших расходах типографских по этому делу или придумайте что-нибудь другое: я непременно желал бы принести мою жертву в предполагавшемся размере — ввиду превратных толкований моего настоящего послания, которых, впрочем, от Вас не ожидаю.
почему мы отменили наше первое решение. Останется только перепечатать страницу или лучше весь лист (на наш счет), где говорится о гуртовой покупке.1
Мыслей, изложенных здесь, я никому не сообщал, да они и пришли мне в голову только два часа тому назад. Поздновато! Видно, правда, что русский человек задним умом крепок. Но все-таки я рад, что не совсем поздно.
Искренно Вам преданный
Н. Некрасов.
Р. S. Я полагаюсь на Вас относительно последних корректурных листов Пушкина2 — записал стихи3 и сделался на несколько дней неспособен к корректуре. Не дожидайтесь моих корректур.
Примечания
Подлинник: ИРЛИ, ф. 293 (М. М. Стасюлевича), on. 1, № 1001, л. 2. Черновик с незначительными разночтениями см.: там же, ф. 203, № 64, л. 1.
Впервые: Стасюлевич, с. 65—67.
«Русской библиотеки» предпринималось для оказания помощи голодающим в Самарской губернии. В «Отчете» по изданию первых пяти томов «Русской библиотеки» Стасюлевич указывает, что т. I «издан безвозмездно с целью увеличить его доходность до 4800 руб., отправляемых в Самару» (Русская библиотека, 1876, т. VI, с. IV).
1 Стасюлевич, вероятно, оставил прежним текст предисловия, так как в ответном письме Некрасову он объяснял, что в тексте предисловия не упоминается, кто вносит деньги для издания и является собственником этого издания (см.: ЛН, т. 51—52, с. 512— 513).
2 Некрасов вместе со Стасюлевичем, П. А. Ефремовым, В. П. Гаевским и А. Н. Пыпиным читал корректуры т. I (см.: Русская библиотека, 1870, т. I, с. VI).
Имеются в виду «Уныние» и «Над чем мы смеемся» (см.: наст, изд., т. III, с. 127, 132). .