319a. А. Я. ПАНАЕВОЙ
Сентябрь 1857 (?). Петербург
(Отрывок)
(...) Довольно того, что я до сих пор прикрываю тебя в ужасном деле по продаже имения Огарева. Будь покойна: этот грех я навсегда принял на себя и, конечно, говоря столько лет, что сам запутался каким-то непонятным образом (если бы кто в упор спросил: «Каким же именно?» — я не сумел бы ответить, по неведению всего дела в его подробностях), никогда не выверну прежних слов своих наизнанку и не выдам тебя. Твоя честь была мне дороже своей, и так будет, невзирая на настоящее. С этим клеймом я умру... А чем ты платишь мне за такую — знаю сам — страшную жертву? Показала ли ты когда, что понимаешь всю глубину своего преступления перед женщиной, всеми оставленной, а тобою считавшейся за подругу? Презрение Огарева, Герцена, Анненкова, Сатина не смыть всю жизнь, оно висит надо мной... Впрочем, ты можешь сказать, что вряд ли Анненков не знает той части правды, которая известна Тургеневу, — но ведь только части, а всю-то знаем лишь мы вдвоем да умерший Шаншиев... Пойми это хоть раз в жизни, хоть сейчас, когда это может остановить тебя от нового ужасного шага.1
Примечания
Подлинник (перлюстрационная выписка) неизвестен.
М. К. Лемке, т. VIII. Пг., 1919, с. 272.
«Дело 1854 г., III эксп. „О частных письмах, передаваемых в ведение и распоряжение главноуправляющего III отделения с. е. и. в. канцелярии, часть 2-я”»), датированного «сентябрем 1857 года», была приведена М. К. Лемке в качестве комментария к письму Герцена М. К. Рейхель от 11 апреля (30 марта) 1856 г., где тот резко обвинял Некрасова, И. И. Панаева и А. Я. Панаеву в присвоении денег, принадлежавших М. Л. Огаревой. По мнению Лемке, обнаруженная выписка доказывает невиновность Некрасова и виновность А. Я. Панаевой.
Однако отсутствие документа в архиве III отделения неизбежно ставило под сомнение его достоверность. В посвященной данному тексту специальной статье Б. Л. Бессонов пришел к выводу о его фальсифицированности, обратив внимание на «несообразности в содержании письма», сомнительность даты и особенности «стилевой манеры» (см.: Бессонов Б. Л. Об утраченной переписке А. Я. Панаевой и Некрасова. (История одной публикации). — Некр. сб., VII, с. 47—65). Датировка письма вызывала сомнения и значительно раньше. Так, 3. Я. Черняк, не отвергавший достоверности документа в целом, тем не менее считал его относящимся к «гораздо более позднему времени» (см.: Черняк, с. 215). В то же время А. Г. Дементьев, отстаивавший подлинность опубликованной Лемке копии, принимал и указанную им датировку, предполагая, что Панаева, возвратившись в конце июня вместе с Некрасовым из-за границы, «в июле месяце снова оказалась во Франции» (см.: Дементьев А. Г. Письмо Некрасова Панаевой. (Еще раз об «огаревском деле»). — Н. А. Некрасов и его время. Межвузовский сборник. Калининград, 1976, с. 54). По-видимому, одним из аргументов в пользу подлинности перлюстрационной выписки может быть как раз одна из фактических «несообразностей» — упоминание об «умершем Шаншиеве» (с которым Некрасов вел переговоры в 1860 г. при окончательном завершении «огаревского дела» и который прожил до 1884 г.), что может быть объяснено ошибкой переписчика, неправильно прочитавшего слово в некрасовском письме. Неосторожное указание недостоверного факта, который в принципе поддается проверке, менее вероятно при сознательной фальсификации.
«огаревском деле» помимо указанного выше см. также: Дементьев А. Г. «Огаревское дело». — РЛ, 1974, № 4, с. 127, 143; Бессонов Б. Л. К истории «огаревского дела» (по новонайденным материалам). — РЛ, 1978, № 3, с. 139—144; Дементьев А. Г. К истории «огаревского дела» (неизвестные письма А. Я. Панаевой). — ВЛ, 1979, № 11, с. 238—246; Бессонов Б. Л. По поводу одной публикации. — Некр. сб., VIII, с. 140—145; Документы «ога- ревского дела» (публ. Б. Л. Бессонова). — Там же, с. 154—176.
1 Что подразумевается под «новым ужасным шагом», неизвестно.