НОВОСТИ С ЛИТЕРАТУРНОЙ БИРЖИ
(1845)
— Книгами тихо. За партию статей перевода с французского и с корректурою давали по двадцати пяти рублей с гривной кругом. Книжки об истреблении клопов требуются.
— Сотрудник, могущий представить удовлетворительный аттестат о гибкости своего убеждения, писавший за и против того-этого, сего и оного, попеременно и в одно и то же время, — ныне, за умертвием некоторых богатых биржевых журналов, находится без употребления и предлагает свои услуги желающим; равным образом он может принять на себя должность столового дворецкого, эконома, а также лечить мосек, болонок и других домашних животных, к удовольствию хозяев.
— Торговые сводчики утвердительно говорят, что некоторые биржевые журналы, во избежание банкротства, согласились на мере истребить все издания, не принадлежащие к биржевой монополии, и положить конец этому странному литературному беспристрастию, которое отдает предпочтение таланту и учености пред другими, более положительными выгодами. Для этой цели избраны самые приличные средства: одно и то же перо будет писать в десяти журналах, дабы уверить публику, что против того или другого издания существует общее мнение; ничему не будет пощады: ни издателям, ни сотрудникам, ни типографии, в которой печатаются небиржевые листы, ни книгопродавцам, которые будут продавать их, ни корректорам, ни наборщикам, ни читателям.
— Говорят, что с тою же целию биржевая компания на всякий случай намеревается учредить «Гошпитальный журнал» для призрения всего глухого, немого, кривого и имеющего свойственные человеку слабости. Изредка, в минуты трезвого и безболезненного состояния, и сей журнал будет вводим в дело для конечного истребления противников биржевой компании. Роли разобраны с большою осмотрительностью; одни будут говорить за, другие против, но так, чтоб и то и другое служило подтверждением публике о заслугах компании и о совершенной бесполезности всех других изданий. К литературным средствам будут присоединены и нелитературные, доселе содержимые в величайшем секрете, но, как говорят, отличающиеся большою тонкостию.
— Толкуют, что редакция одной газеты, обманутая в прошлом году обещаниями многих литераторов, не давших ей в течение целого года ни одной строчки, будет усилена целою командою наборщиков, на которую возложено будет наблюдение за опечатками во всех других изданиях; из донесений наборщиков будут составляться длинные статьи, с весьма красивыми для глаз курсивами.
— Литературные лазутчики не без основания заключают, что в судьбе некоторого журнала готовятся важные перемены; что, между прочим, из сего обратится он в этот-то. Для содействия к изданию запоздалых книжек была закуплена большая партия, которую торговали уже на обклейку стен. Для издания других находилось нарочитое количество сего материала собственного изделия.
— Года два тому некоторый журнал старался обратить на себя внимание покупателей объявлением о том, что все журналы стараются копировать его. Проходящие с любопытством спрашивали, неужели сей журнал изобрел «русскую словесность», «иностранную словесность», «науки и художества», «промышленность», «сельское хозяйство», «критику» и проч. и проч. — словом, все эти накладки, под которыми помещается в том журнале всякая ветошь? Дабы придать более весу своему тогдашнему объявлению, оный журнал украсил его дву- дея ошибками против языка, как-то: «Публика ИЗ этого неуместного соперничества получила два или три подражания» и далее: «отказавшись от пагубных ВРАЖД», и проч(ее). — К сожалению, этот слог не обратил на себя ничьего внимания, и от пагубных вражд не произошло никакой пользы; проходящие прошли мимо, а журнал с каждым днем тянется в Лету; ни эти-то, ни этот-то, ни эта-то, ни это-то не помогают более, ни даже вольные и невольные прегрешения против русского языка. Что же после этого есть прочного в мире?
— Какой-то насмешник приклеил на стенах литературной биржи картинку из одной любопытной рукописи, приготовляющейся к печатанию. На картинке изображена журналистика: пожилой парень в чепчике и в юбке топчет груду книг, прищелкивает, приплясывает и паясит всеми возможными способами, чтоб только обратить на себя внимание проходящих; добрые люди смотрят на молодца — кто со смехом, кто с сожалением, кто с отвращением, а молодец знай припевает да прищелкивает. Тотчас постарались распространить слух, что наклейка такой картины и самая картина есть дело партии — и картина была немедленно сорвана. Посетители заметили, однако же, что партии могут существовать только между теми, которые защищают какое- либо мнение, но что отвращение к нечистым проделкам, к торгашеству, к желанию обогатиться на счет легковерия публики не есть дело партии, а естественное чувство во всяком честном и порядочном человеке.
Литературной биржи маклер
Примечания
Печатается по тексту первой публикации.
«Дагерротип», с. 97.
Авторство Некрасова устанавливается прежде всего на основании его собственного замечания (сделанного в 1872 г.) о том, что отдел «Дагерротип» в «Литературной газете* «исписывался» им «весь (...) и в стихах, и в прозе* (см., в частности, перечень некрасовских фельетонов в статье: Выводцев Н. М. Некрасов как критик и рецензент. — Собр. соч. 1930, т. III, с. 372; ср.: наст, изд., т. I, с. 695 — 697). «Новости с литературной биржи* 1845 г. представляют собой дополненную перепечатку фельетона 1840 г. (см. с. 184 — 185), что, по мнению М. М. Гина, является аргументом в пользу авторства Некрасова: «... автором обеих редакций фельетона должен быть такой постоянный сотрудник, который работал в газете и в 1840, и в 1845 гг. Таким сотрудником как раз и был Некрасов* (Гин М. М. Вопросы атрибуции текстов Некрасова. — Некр. сб., VI, с. 95; ср. также комментарий к редакции 1840 г. — с. 362 наст, книги).
«сюжеты»; при этом в публикацию 1845 г. были включены фрагменты, относящиеся к событиям литературной жизни 1840 г., — возможно, тогда же и написанные: сообщения об учреждении «Гошпитального журнала», под которым подразумевался «Русский вестник*, и о преобразовании «некоторого журнала» (имелся в виду «Сын отечества») «из сего (...) в этот-то» (см. комментарий).
С. 213. Новости с литературной биржи со ни наборщикам, ни читателям. — См. комментарий к с. 184—185.
«Гоититальный журнал» для призрения со имеющего свойственные человеку слабости. — Очевидно, имеется в виду возобновление «Русского вестника» (издававшегося С. Н. Глинкой в 1808— 1820, 1824 гг.) под редакцией Н. И. Греча при участии Н. А. Полевого и Н. В. Кукольника (практическое руководство журналом фактически возлагалось на Полевого, переходившего из «Сына отечества»). Официальное объявление об издании нового журнала появилось в «Северной пчеле» 6 ноября 1840 г., а уже через неделю там же было опубликовано обширное «Письмо из провинции к издателям „Русского вестника"» (13 ноября, № 258, с. 1031 — 1032; 14 ноября, № 259, с. 1035 —1036, — подпись: А. Б. В.), где давалась,’ по сути, развернутая программа нового консервативного издания. Ф. А. Кони, обращая внимание на удивительную быстроту появления отклика из провинции и его обстоятельность, намекал на то, что за буквами «А. Б. В.» скрываются сами организаторы журнала (см.: Ф. К. Журналистика. — ЛГ, 1840, 20 ноября, № 93, стб. 2127—2129; о возобновлении «Русского вестника» и первом годе его издания см. также: Белинский, т. IV, с. 443—444; т. V, с. 575 — 577). «Русский вестник» не имел успеха: не выходил в 1843 и окончательно прекратился в 1844 г. Однако консервативный лагерь вскоре пополнился новым печатным органом: в 1845 г. Кукольник, активный участник «Русского вестника», начал издавать «Иллюстрацию».
— По- видимому, имеются в виду прежде всего обвинения в политической неблагонадежности, к которым неоднократно прибегали журналисты реакционного лагеря, не гнушавшиеся доносов. Так, после появления в «Литературной газете» (1840, 10 февр., № 12) рецензии Белинского на книгу Л. В. Бранта «Петербургские критики и русские писатели» тот обратился в Петербургский цензурный комитет с ходатайством о «защите его от оскорбительных нападок рецензентов (...) В связи с этим доносом С. -Петербургский цензурный комитет сделал замечание редактору «Литературной газеты» А. Краевскому (Станько А. И. Русские газеты первой половины XIX века. Ростов-на-Дону, 1969, с. 130). В № 9 «Маяка» за 1840 г. появилась статья С. А. Бурачка «Система философии „Отечественных записок"», где указывалось на отход от религиозных идеалов в статьях Белинского, что звучало в то время политическим обвинением. Белинский в письме к В. П. Боткину от 25 октября 1840 г. упоминал об этой публикации как о «доносе» на «Отечественные записки», а в декабре того же года замечал, что «Гречи и Булгарины заправляют всею литературою, помощию доносов...» (Белинский, т. XI, с. 565, 577). Позднее, в декабре 1843 г., Булгарин направил председателю Петербургского цензурного комитета письмо, где сообщал, что «Отечественные записки» принадлежат «партии мартинистов, положивших себе целью ниспровергнуть существующий порядок вещей» (см.: Никитенко А. В. Дневник, т. I. М., 1955, с. 274—276). В своем дневнике 1 октября 1844 г. А. В. Никитенко писал о незадолго до того вернувшемся из Москвы министре народного просвещения С. С. Уварове: «Он ужасно вооружен против „Отечественных записок", говорит, что у них дурное направление, социализм, коммунизм и т. д. Очевидно, это навеяно московскими патриотами (прежде всего редакцией «Москвитянина». — Ред.), которым во что бы то ни стало хочется быть вождями времени. Министр желает не щадить „Отечественных записок"» (там же, с. 284).
— В объявлении о подписке на «Северную пчелу» на 1844 г. сообщалось: «... издатели „Северной пчелы" обратились к лучшим современным русским повествователям М. Н. Загоскину, Н. А. Полевому, В. И. Далю и Н. В. Кукольнику, и сии талантливые писатели (...) согласились писать нарочно для „Сев(ерной) пчелы" повести и рассказы, сообразно с ее духом...» (СП, 1843, 9 окт., № 226, с. 903). В конце следующего года редакции пришлось оправдываться: «... поместили статьи в „Северной пчеле": В. И. Даль и Н. А. Полевой. — Н. В. Кукольник дал в „Пчелу" маленький роман: „Невский проспект", но взял его для поправок и до сих пор не возвращал, обещая, однако же, отдать в полное наше распоряжение. Сами издатели „Пчелы" делали, что могли, и делают, что могут. Итак, почитаем несправедливым упрек (...) в том, будто мы не держим слово (...) каждый может отвечать только за себя и вовсе не грешит, если объявляет, что ему обещано» (СП, 1844, 30 дек., № 295, с. 1178).
С. 214. ... в судьбе некоторого журнала готовятся важные перемены со из сего обратится он в этот-то. — Имеется в виду основанный Гречем и редактировавшийся им до 1838 г. «Сын отечества», который в конце 1840 г. перешел от Полевого, негласного редактора, к Сен- ковскому. В № 9 «Библиотеки для чтения» за 1840 г. Сенковский сообщал, что «Сын отечества» «сбирается подвергнуться коренному преобразованию на будущий год» (см. комментарий к с. 185), а 6 ноября повилось объявление Сенковского о переходе «Сына отечества» к «новому распорядителю» — Барону Брамбеусу, который «намерен употребить все свои средства и все свое известное искусство для совершенного перерождения этого издания с целию доставить читающей публике нечто совершенно новое, разнообразное, полезное, занимательное» (СПбВ, 1840, 6 ноября, № 252, с. 1143 — 1144). Таким образом, журнал переходил от защитника «сего и оного» Греча к их гонителю и приверженцу «того-этого» Сенковскому (о полемике вокруг «сего» и «оного» см. комментарий к с. 185). С. А. Бурачок, цитируя в ноябрьском номере «Маяка» объявление Сенковского с ироническими подчеркиваниями и замечаниями, писал: «К числу благодетельных метаморфозов „С(ына) о(течества)“ надобно еще прибавить, что сей строжайший из наших журналов в будущем году явится этим, с новым блеском...» {С. Б. Русская журналистика накануне Нового года. — Маяк, 1840, № 11, отд. IV, с. 143). Сенковский редактировал «Сын отечества» в течение 1841 г., затем журнал перешел к К. П. Масальскому и, придя в полный упадок, прекратился в середине 1844 г.
— 215. ... некоторый журнал старался обратить на себя внимание покупателей, со проходящие прошли мимо... — Речь идет о «Библиотеке для чтения» (см. комментарий к с. 185). В перепечатке 1845 г. эта заметка могла приобрести дополнительный полемический оттенок после того, как в 1844 г. о своем приоритете в журналистике заявила и «Северная пчела», согласившаяся на этот раз в отличие от 1840 г. (см. комментарий к с. 185) поделить его с «Библиотекой для чтения»: «,,Критика“, „Литературная летопись“ и „Смесь“ „Библиотеки для чтения", более всего занимавшие так долго читающую публику, появляются везде в тех же формах. „Северная пчела", изменявшись несколько раз в своем наружном и внутреннем составе, заставляла и другие листы изменяться по своему образу и подобию! (...) За что ни возьмись „Северная пчела" и „Библиотека для чтения", все возьмутся за то же!» (Указатель Петербурга по части фабричной и мануфактурной промышленности. — СП, 1844, 26 апр., № 93, с. 369; отд. «Смесь»).
— См. комментарий к с. 185.
— Имеется в виду одна из иллюстраций Г. Г. Гагарина к «Тарантасу» В. А. Соллогуба {Соллогуб В. А. Тарантас. Путевые впечатления. СПб., 1845, с. 112), выставленных в рекламных целях в ноябре 1844 г. в магазине А. И. Иванова, издателя «Тарантаса». В «Петербургской хронике» «Литературной газеты» Некрасов отмечал: «Кто видел некоторые рисунки к „Тарантасу", выставленные в магазине г. Иванова, тот согласится, что ничего лучше и великолепнее в русских иллюстрированных изданиях еще не бывало» (наст, изд., т. XII, кн. 1, с. 173); аналогичная оценка давалась и в «Журнальных отметках» «Русского инвалида» (РИ, 1844, 12 ноября, № 256, с. 1023). Рисунок Гагарина к 10-й главе «Тарантаса» — «Нечто о словесности», — изображавший «жалкого фигляра», который «коверкается и пляшет» «на толкучем рынке чужого ума», был карикатурой на Сенковского, о чем говорят и некоторое сходство «фигляра» с известным гравированным портретом Сенковского 1840-х гг. (воспроизведен в изд.: Сенковский {Барон Брамбеус). Собр. соч., т. I. СПб., 1858) и надписи на образующих подмостки книгах: «Жул Жанен. Балсак. Скрып. Ду- мас. Сю», — искаженные имена французских писателей, которым Сенковский во многом подражал. Так, его «Незнакомка» была подражанием «Асмодею» Жюля Жанена, а «Большой выход у Сатаны* — «Дьявольской комедии* Бальзака (см.: П(авли)щ(е)в Н. Брамбеус и юная словесность. — Московский наблюдатель, 1835, ч. II, июнь, кн. 1 и 2), манера критических разборов напоминала прежде всего Ж. Жа- нена (см.: Белинский, т. VI, с. 352). В водевиле «Сей и оный» (1839; см. комментарий к с. 185) о Сенковском говорилось в таких выражениях:
То потреплет у Бальзака,
Жюль Жанену также место,
«Григорий Гагарин — иллюстратор „Тарантаса"» и примечания А. Немзера в приложении к факсимильному изданию: Соллогуб В. А. Тарантас. Изд. 2. М.: «Книга», 1986, с. 19, 37, 44, 51 отд. паг.
«Тарантаса» «превосходными», не был, однако (так же, как и Белинский), согласен со славянофильскими суждениями Соллогуба и замечал в рецензии на «Тарантас», что «в этом случае (...) картинка совершенно убила текст» (см. наст, изд., т. XI, кн. 1, с. 201; ср.: Белинский, т. IX, с. 110).
С. 215. ... партии могут существовать только между теми, которые защищают какое-либо мнение... — Позднее в отделе «Дагерротип» «Литературной газеты» была помещена анонимная статья «О партиях в русской литературе», констатировавшая происшедшее уже в русской журналистике разделение на две противостоящие партии — «движения и охранения существующих идей»; в ней, в частности, говорилось: «... партия есть собрание лиц, имеющих одинаковое мнение о каком-либо предмете (...) литературная партия есть соединение людей, имеющих одинаковое мнение о цели и средствах литературы, имеющих свои определенные понятия об изящном, о поэзии, о духе времени и направлении, которому должно следовать для достижения возможного совершенства в своих произведениях. Значит, очень естественно, что писатели делятся на партии (...) Нет! не вреден дух литературных партий. Он есть признак размышления, признак движения умов, столь необходимого для всякой литературы, тем более для нашей, младенческой...» (ЛГ, 1845, 10 мая, № 17, с. 299—300).