Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHEF"
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: просвещения, обольстительнее всех других поприщ, где их дарования, их деятельность могли бы открыть широкий простор их личному честолюбию и своекорыстию. К числу таких людей, которых мы, подражая Карлейлю, можем назвать без преувеличения героями, принадлежал недавно скончавшийся Т. Н. Грановский. Это был один из самых даровитых и богатых знанием ученых, это был профессор, к которому любовь его слушателей доходила до восторженного благоговения, наконец, это был человек, в котором сила и чистота убеждений, возвышенное благородство мыслей, чудная прелесть богато одаренной и широко развитой личности соединялись в прекрасное целое, благодатно полное, неотразимо обаятельное! Да, по нашему мнению, что-то цельное, что-то полное - больше чем всякая другая русская личность - представлял собою Грановский. На нем лежала печать спокойной силы, которая должна была сказаться и сказывалась, - не тратясь в колебаниях, в исканиях, - сказывалась не напряженно, но уверенно и легко. Так великая река катится по своему направлению, совершая несуетливо и важно свой непреложный, неизменный ход. Настоящим призванием Грановского была кафедра, и каков он был на кафедре, это, к счастию, знают и не забудут многие и многие русские люди. Писал он мало, и хотя сочинения его представляют несомненные достоинства, но бледно будет понятие о Грановском того, кто вздумает судить о нем по одним его сочинениям. Каков он был, наконец, в беседе, на этой третьей и самой обширной своей кафедре, об этом вообще трудно говорить, но еще труднее говорить теперь, когда рана, нанесенная смертью любимого человека, еще слишком свежа в сердце каждого, кто знал...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: - и поэт истинный?". 1 Сам Некрасов незадолго до кончины объяснял свое новое рождение - рождение народного поэта - как своеобразный переход журнального количества в поэтическое качество в условиях поощрительно-благожелательной поддержки Белинского и его петербургских литературных единомышленников: "Поворот к правде, явившийся отчасти от писания прозой, крит<ических> ст<атей> Белинского, Боткина, Анненкова и др<угих>. Тургенев, Кр<аевский>, Панаев, Панае<ва>". 2 Это указание поэта подтверждают авторитетные свидетельства других мемуаристов. Один из них рассказывает, как великий критик уже в 1843 году "лелеял и всюду рекомендовал и выводил в люди Некрасова", 3 другой (П. В. Анненков) - "как принялся за него Белинский, раскрывая ему сущность его собственной натуры и ее силы, и как покорно слушал его поэт..." 4 Впрочем, теоретические споры петербургских либералов уже в 1843--1844 годах не столько пленяли Некрасова, сколько раздражали своей отвлеченностью. Впоследствии, вспоминая об этих сходках, он говорил С. Н. Кривенко: "Тяжелое производили они на меня впечатление: преобладала часто фраза, диалектика, говорились общие места, говорили больше о Западной Европе, видно было незнание русской жизни и русского народа... Я сознавал, что все это было не то, что нам нужно, но в то же время спорить с ними не мог, потому что они знали гораздо больше меня, гораздо больше меня читали. Сознавая все больше и больше, что нам нужно нечто иное, я начал работать, учиться..." 5 Свидетельница таких бесед с ...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: и ученый сборник на 1847 год" (ИЗ РЕЦЕНЗИИ НА) «МОСКОВСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ И УЧЕНЫЙ СБОРНИК НА 1847 ГОД» ... Теперь следует познакомить читателя с «Тремя критическими статьями» г. Имрек. Здесь разбираются следующие книги: 1) «Вчера и сегодня», литературный сборник, составленный графом Соллогубом, книжка первая (вышла в начале 1845 года); 2) «Опыт истории русской литературы», соч(инение) А. Никитенко, книжка первая (вышла в начале 1846 года); 3) «Петербургский сборник», изданный г. Некрасовым (вышел в начале 1846 года). Почему теперь только разбираются книги, иные с лишком год, а иные уже и с лишком два года тому назад вышедшие в свет? Потому, конечно, что автору негде было напечатать разбора их ранее? Нет, гораздо после всех этих книг вышел первый том «Московского сборника», и, конечно, критические статьи г. Имрек могли бы так же удобно поместиться в первом томе, как поместились и во втором. Причина другая: не явились они ранее потому, что «Москва никогда не гонялась за современностию внешнею и случайною»,— так говорит редактор «Сборника» в примечании. Теперь, видите ли, когда эти книги давным-давно прочтены публикою, а иные и забыты, для них настала современность не внешняя, и не случайная, и Москва, то есть г. Имрек, спешит отдать о них отчет. Но и тут еще не все: причина не в одном похвальном качестве Москвы, которое выставляет в таком блестящем свете редактор «Сборника» для своего оправдания, но и в одном дурном качестве Петербурга, который, по словам г. Имрек, неутомим потому,...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: можно применить к русским читателям; у нас жадно читают Поль де Кока даже люди, не знающие французского языка, в плохих переводах, которых часто выходит по два вдруг. Журналы наши прокричали Поль де Кока безнравственным, тривиальным, грязным; они иногда отказывались говорить об его произведениях, опасаясь обвинения в дурном тоне. И вот мы начали припрятывать романы Поль де Кока с своих кабинетных столов или закладывать их под спуд, под романы Дюма, Сю Сулье, Жорж Занд и тому подобных господ и госпож. Мы доставали их оттуда только украдкой, читали втихомолку, втихомолку смеялись, наслаждались и поучались, объявляя решительно, что не читаем и презираем Поль де Кока. Но правду утаить трудно: романы Поль де Кока в подлиннике и в переводе расходились у нас очень исправно, и это обличало добрых людей, которые стыдились признаться в своей слабости. Но что ж тут худого? Поль де Кока упрекают часто в излишней свободе веселости, в шутках слишком вольных, в тривиальных сценах, чересчур подробно списанных с действительности, но всё это, пугая и отталкивая моралистов и моралисток, резонеров и резонерок, совсем не так опасно для нравов, как те сочинения, где вредные правила одеты блестящим, увлекательным слогом и скрыты...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: «Отечественных записок». – Разговор мой с г. Краевским по этому поводу. – Объявление об издании «Отечественных записок». Причина внезапного конца «Телескопа», который начинал приобретать еще более значения с появления в нем Белинского, известна всем. Прекращение этого журнала наделало большого шуму, возбудило различные толки и заставило прочесть статью Чаадаева – виновницу прекращения – даже тех, которые отроду не читали таких серьезных статей. Того нумера «Телескопа», в котором она появилась, скоро достать уже было невозможно: его расхватали, и статья Чаадаева стала расходиться во множестве рукописных экземпляров. Кажется, все строгие запретительные меры относительно литературы никогда не действовали во вред ей. Запрещение журнала всегда возбуждало в публике сочувствие и участие к журналисту, подвергшемуся опале; а статья, вследствие которой запрещался журнал, приобретала популярность не только между всеми грамотными и читающими людьми, но даже и между полуграмотными, которые придавали ей бог знает какие невежественные толкования. «Телескоп» недолго пережил «Телеграф». Издатель «Телескопа» возбуждал большой энтузиазм между московскою университетскою молодежью своими лекциями. Об его удивительном даре слова и многообразных сведениях доходили слухи и до Петербурга; но его критические статьи в «Телескопе» под псевдонимом Надоумки, несмотря на много дельного, высказавшегося в них, не нравились в Петербурге по своему тону, отзывавшемуся несколько бурсою. Как бы то ни было, «Телеграф» и «Телескоп» были любимыми журналами петербургской читающей молодежи. Несмотря на свой огромный успех и блестящие имена на обертке, «Библиотека для чтения» не пользовалась никаким кредитом между молодежью и теми литераторами, которые смотрели на...