Часть текста: Контора театра помещалась в том же доме и занимала квартиру в четыре комнаты. Чиновников тогда было очень немного, и я знала их всех в лицо: Зотова - романиста, Марселя, Ситникова и еще нескольких человек, которых фамилии забыла. При театре был доктор Марокети, маленький господин с большими черными глазами, у которого почему-то постоянно качалась голова, как у алебастровых зайчиков [001]. При вступлении А.М.Гедеонова в должность директора театров, в 1833 году, театральные чиновники быстро стали размножаться, так что очень скоро из них образовался целый департамент. Киреев, Ротчев, Федоров - водевилист, часто бывали у нас: все они были бедняками и еще не играли той важной роли при театре, как впоследствии. Потом уже Киреев и Федоров сделались богачами, даже писец Крутицкий, которого я видела по вечерам в детстве дежурным в конторе, ходившим босиком, чтобы не износить свои сапоги, - и тот нажил себе дома, дачу [002]. Казенный дом, где мы жили, был большой: он выходил на Офицерскую улицу, на Екатерининский канал у Пешеходного мостика со львами, близ Большого театра, и в маленький переулочек (не помню его названия), выходивший на Офицерскую улицу. Сначала мы жили в квартире, окна которой выходили на Екатерининский канал; потом отец занимал в этом же доме более обширную квартиру, и уже наши окна выходили в маленький переулок и на Офицерскую улицу. В день наводнения в Петербурге в 1824 году (7 ноября) я смотрела на затопленные улицы из окон квартиры, выходивших на Екатерининский канал. Хотя мне было немного лет, но этот день произвел на меня такое впечатление, что глубоко врезался в моей памяти. Под водой скрылись улицы, решетки от набережной, и образовалась большая река, посреди которой быстро неслись доски, бочки, перины, кадки и разные другие вещи. Вот пронеслась собачья будка на двух досках, с собакой на цепи, которая, подняв голову, выла с лаем. Через несколько времени несло...

2. Русские женщины (варианты). Княгиня М. Н. Волконская

Входимость: 55. Размер: 145кб.

Часть текста: Я не увижу больше отца. Я умерла для семейства. Теща денег в обрез. Молилась перед колыбелью. Я провела вечер, играя с ребенком. Печать - игрушка. Эта красная большая печать нравилась ребенку. В Москве у м<оей> с<естры>. Зинаида пела хорошо. Зинаида собр<ала> итальянцев и из общества хороших талантов. Мысль что я в после<дний> раз слышу эту мувыку, делала мне ее еще приятнее, (л. 1) Она просила еще петь - я больше этого не ус<лышу>. Пушкин был на этом вечере - пользовался покровительством > ее отца, в Тульчине живал у Раевских в доме (есть в "Архиве" лет 8-мь назад), был на Кавказе, я с от<цом> Раевск<им>, дружба с братьями. 15 лет. Пут<ешествие> на Кавказ. "Как я завидовал волнам", "светлее дня темнее ночи" (в "Кавк<азском> пленнике"). Посла<ние> не поспело. Приехала Орлова - - {Так в рукописи.} От сестры салоп, книги, шерсть. Два дня в Москве для свид<ания> с родств<енниками> ссыльных, они приносили письма и проч. - взяла еще кибитку. Л<акей> и г<орничная>, встреча ссыльных. Где находила ...

3. Русские женщины. Княгиня М. Н. Волконская

Входимость: 52. Размер: 94кб.

Часть текста: М. Н. Волконская 2 Княгиня М. Н. Волконская (бабушкины записки) (1826-27 г.) Глава 1 Проказники внуки! Сегодня они С прогулки опять воротились: "Нам, бабушка, скучно! В ненастные дни, Когда мы в портретной садились И ты начинала рассказывать нам, Так весело было!.. Родная, Еще что-нибудь расскажи!.." По углам Уселись. Но их прогнала я: "Успеете слушать; рассказов моих Достанет на целые томы, Но вы еще глупы: узнаете их, Как будете с жизнью знакомы! Я всё рассказала, доступное вам По вашим ребяческим летам: Идите гулять по полям, по лугам! Идите же... пользуйтесь летом!" И вот, не желая остаться в долгу У внуков, пишу я записки; Для них я портреты людей берегу, Которые были мне близки, Я им завещаю альбом - и цветы С могилы сестры - Муравьевой, Коллекцию бабочек, флору Читы И виды страны той суровой; Я им завещаю железный браслет... Пускай берегут его свято: В подарок жене его выковал дед Из собственной цепи когда-то... - Родилась я, милые внуки мои, Под Киевом, в тихой деревне; Любимая дочь я была у семьи. Наш род был богатый и древний, Но пуще отец мой возвысил его: Заманчивей славы героя, Дороже отчизны - не знал ничего Боец, не любивший покоя. Творя чудеса, девятнадцати лет Он был полковым командиром, Он мужество добыл и лавры побед И почести, чтимые миром. Воинская слава его началась Персидским и шведским походом, Но память о нем нераздельно слилась С великим двенадцатым годом: Тут жизнь его долгим сраженьем была. Походы мы с ним разделяли, И в месяц иной не запомним числа, Когда б за него не дрожали. "Защитник Смоленска" всегда впереди Опасного дела ...

4. "Я родился в 1822 году... " (автобиографические записи)

Входимость: 40. Размер: 107кб.

Часть текста: году... " (автобиографические записи) 1872 1. («Я РОДИЛСЯ В 1822 ГОДУ...») Я родился в 1822 году в Ярославской губернии. Мой отец, старый адъютант князя Витгенштейна, был капитан в отставке. Вышел я из 4-го класса гимназии. Уверил старшего брата, что мне нужно ехать в Петербург и там продолжать учение. Прокурор Полозов дал рекомендательное письмо жандармскому генералу Полозову об определении в Дворянский полк. Прибыл в Петербург в 1838 г. В кармане 150 рублей ассигнациями. Отказ мой Полозову от Дворянского полку. Генерал написал брату, брат пожаловался отцу. Грубое письмо отца. Грубый мой ответ отцу, заключение его («Если вы, батюшка, намерены писать ко мне бранные письма, то не трудитесь продолжать, я, не читая, буду возвращать вам письма»). Со мной была тетрадка стихотворений, на нее возлагал я большие надежды. Перебиваясь изо дня в день, я насилу добыл место гувернера у офицера Бенецкого — содержателя пансиона для поступления в Инженерное училище. За сто рублей ассигнациями в месяц я обучал с десяток мальчиков с утра до позднего вечера. В начале 40-го года я приступил к изданию привезенных...

5. Редакторская версия статьи В. Г. Белинского "Воспоминания Фаддея Булгарина"

Входимость: 39. Размер: 75кб.

Часть текста: уже несколько месяцев знакомы русской публике, потому что были напечатаны в «Библиотеке для чтения», и вот причина, но которой мы не спешили говорить о них. Да и что можно сказать об этом произведении г. Булгарина? и как говорить о нем? «Личностей» мы не любим, — а тут все основано на личности сочинителя, который поспешил издать свою автобиографию, следственно, сделал самого себя героем своей книги. (...) Доныне у великих людей водилось обыкновение оставлять записки о самих себе, воспоминания и всякие автобиографические заметки в рукописи до конца дней своих. Великий человек умер — являются его записки; конечно, деньги, выручаемые от продажи экземпляров, уже не поступают в карман его, но зато записки появлением своим как бы продолжают на некоторое время существование их автора: по поводу высказанных в них фактов, бросающих новый свет на жизнь и действия великого покойника, возникают жаркие споры, прения, и плодом всего этого бывает более или менее верная, окончательная оценка жизни и деятельности его... [11] Что же заставило г. Булгарина отступить от этого установившегося и естественного порядка? Почему издал он свои записки при жизни?.. У него есть на это ответ в предисловии. «Ведь это только отрывки», — говорит он и вслед за тем, чувствуя, что причина слаба и даже вовсе неудовлетворительна, прибавляет: «При воспоминании прошлого кажется мне, будто жизнь моя расширяется ...

6. Помещик двадцати трех душ

Входимость: 38. Размер: 49кб.

Часть текста: верно, плакала!.. А я… Не может, — я в том уверен, — не может ни в одной груди человеческой поместиться столько любви, сколько кипит в груди моей, не любил так Тассо свою Элеонору, не любил так Петрарка Лауру свою и не будет так любить ни один будущий поэт, ни один романтик, как люблю я мою Зенаиду… и между тем — когда мы расстались — день я вздыхал, день зевал, три дня скучал… и только! На пятый день я уже метал банк… сердце мое сильнее билось при взгляде на семерку пик, которая была виною моего проигрыша, чем при воспоминании о ней… И я еще хвастал моею любовию! Как я приду к ней?.. Мне будет стыдно, я покраснею за себя, за свои чувства, моя любовь побледнеет пред ее любовию, как бледнеют звезды ночи пред пышным, ослепительным блеском восходящего солнца! Женщины лучше мужчин вдвое, втрое, в тысячу раз!.. 30 сентября Я проснулся. Девять часов утра. Боже мой! как мне дождаться урочного часа, когда, не нарушая условий света, я могу наконец увидеть ее?.. Зачем эти условия?.. Безрассуден человек: сам себя оковал он цепями и не может ступить шагу, чтоб не наткнуться на какое-нибудь препятствие, им самим изобретенное. Я приехал поздно… Был двенадцатый час ночи… Что нужды? Я полетел бы к ней тотчас, и радость наша озарила бы для нас темноту ночи, вывела бы солнце краше весеннего пред наши глаза… Целые двенадцать часов тяжкого, томительного, беспокойного ожидания… двенадцать часов муки вместо двенадцати часов счастия… ужасно! Стану читать книгу… А… часы начинают бить… Каждый удар их отзывается в моем...

7. Жданов В.: Некрасов. Часть первая. XV. В родных местах

Входимость: 38. Размер: 31кб.

Часть текста: и постаревший одноэтажный дом стал еще меньше походить на помещичью усадьбу. Он был невелик, всего четыре комнаты; правда, его украшали большая терраса с правой стороны и палисадник, отделявший дом от дороги. За домом начинался сад, справа располагались службы - господская кухня, баня. На одной линии с домом (вдоль дороги, по которой мчались тройки, шли люди, гнали арестантов) стояло длинное здание - людская, где жили дворовые, затем каретная мастерская (одно время изготовлялись кареты на продажу); по ту сторону двора (за людской) были конюшня, сарай, колодезь. Убранство внутри дома было далеко от роскоша, главными украшениями служили рога и другие охотничьи трофеи, и потому легко поверить, что жилище Алексея Сергеевича больше напоминало дом зажиточного крестьянина, чем барские хоромы (наблюдение одного из грешневских старожилов). Сам хозяин был под стать своему жилью. И однообразием своего костюма (дочь Анна вспоминает, что он постоянно, зимой и летом, бывал облачен в красную фланелевую куртку; в ней он изображен и на фотографии), и простотой быта, и грубостью нрава, и отсутствием культурных интересов он ничем не отличался от массы среднерусского мелкопоместного дворянства. Вечерами Алексей Сергеевич, велев заложить тарантас или санки, ездил иногда в город, в Дворянский клуб, где любил играть в карты. А днем его огромную прямую фигуру можно было видеть и в поле (он приглядывал за работами), и...

8. Евгеньев-Максимов В. Е.: Из прошлого. Записки некрасововеда (главы V-XI)

Входимость: 34. Размер: 112кб.

Часть текста: о своем знакомстве со стихами Некрасова в детстве, о роли отца в воспитании у него интереса к русской литературе, о годах учения в С. -Петербургском университете, о встречах с Блоком. Обрывается публикация в "Звезде" эпизодом "подневольного отъезда" в 1908 г. из Царского Села, где В. Е. Максимов занимал место учителя русского языка и словесности в реальном училище. Поводом для увольнения со службы и высылки послужило чтение лекций о Некрасове в рабочей и студенческой аудиториях. Возобновились занятия исследователя поэзией Некрасова только в 1912 г. С событий, относящихся к этому времени, и начинается V глава. Настоящая публикация (главы V--XI) открывается кратким авторским вступлением ко всей книге - "Вместо введения", которое ранее не печаталось. Упоминаемая в нем вторая часть "Записок некрасововеда" не была написана, до нас дошел лишь ее план, который будет опубликован после заключительных глав первой части (главы XII--XV), в следующем выпуске "Некрасовского сборника". Машинопись воспоминаний В. Е. Евгеньева-Максимова в настоящее время находится в архиве ученого, хранящемся в Музее-квартире Н. А. Некрасова в Ленинграде. Там же собраны письма к Евгеньеву-Максимову и письма-ответы на анкету о Некрасове, проводившуюся журналом "Жизнь для всех", которые цитируются в "Записках некрасововеда". Книга В. Е. Евгеньева-Максимова представляет несомненный интерес как документальное свидетельство о времени становления советского некрасоведения одного из основополагателей этой области в...

9. Тарасов А. Ф.: Некрасов в Карабихе. Грешнево и Гришневцы по архивным данным

Входимость: 33. Размер: 55кб.

Часть текста: было, что я пользовался крепостным хлебом только до 16 лет, далее я не только никогда не владел крепостными, но, будучи наследником своих отцов, имевших родовые поместья, не был ни одного дня даже владельцем клочка родовой земли. Дело моих братьев сказать со временем, как это вышло», — писал Некрасов в автобиографических набросках незадолго до смерти (XII, 19). Братья не сказали об этом ни слова. Попробуем сделать это за них мы, рассмотрев заодно хотя бы кратко историю Грешневской усадьбы. Первым владельцем Грешнова и примыкавших к нему деревень— Василькова, Гогулина и Кошевки — из рода Некрасовых был прадед поэта Алексей Яковлевич Некрасов, получивший в первой половине XVIII века ярославские деревни в приданое за женой Прасковьей Борисовной Нероновой (по другим данным — Полуэктовой). , После смерти Алексея Яковлевича (1760) эти деревни перешли по наследству к его сыну, деду поэта, Сергею Алексеевичу Некрасову, проживавшему, как и родитель, в Москве. Разорившись, Сергей Алексеевич переехал с семьей из Москвы в Грешнево и построил себе усадьбу на костромском конце деревни. По его указанию в середине деревни была выстроена часовня, и Грешнево стало сельцом. После смерти Сергея Алексеевича (январь 1807) остались дети: Сергей — 21 год, Дмитрий — 20 лет, Алексей (отец поэта) — 18 лет, Елена— 17 лет, Татьяна— 14 лет. 1 Поскольку не все они еще были взрослыми, Сергей Алексеевич завещал до их совершеннолетия управление вотчиной опекуну — советнику Ярославской гражданской палаты Якову Николаевичу Андрианову. Тот забрал наследников к себе в Ярославль, распоряжаясь и имением и судьбами владельцев по своему усмотрению: сыновей вскоре определил в Тамбовский полк, стоявший в ту пору в Костроме, дочерей же долгое время держал при себе. Через некоторое время Тамбовский полк отправился на Украину, вместе с ним последовали и братья Некрасовы....

10. Мертвое озеро. Глава LVIII. Коломенский крез

Входимость: 30. Размер: 38кб.

Часть текста: LVIII. Коломенский крез Глава LVIII Коломенский крез Может быть, в другое время Настя не так была бы довольна покорностию своего любезного; но в тот вечер Ивана Софроныча колотил озноб; Настя торопилась в аптеку купить малины, чтоб поскорей напоить старика и уложить. Она боялась, чтоб он не расхворался. К счастию, меры, принятые ею, удались: старик спал хорошо и проснулся здоровехонек, — так по крайней мере он уверял свою дочь. В последнее время — именно со дня известной катастрофы — Иван Софроныч много изменился: тайная и тягостная забота видимо подавляла его ум и отражалась в его лице, постоянно грустном и болезненном. Остатки волос его, казалось, еще более поседели; глаза ввалились; голос лишился прежней силы и уверенности, в которой так много было достоинства. Казалось, в несколько дней он постарел десятью годами. Он сделался молчалив, редко шутил с Настей и еще реже говорил с ней о своих планах спокойной жизни, которые они прежде вместе строили. Настя заметила также, что старик сделался необыкновенно скуп, чего прежде за ним вовсе не замечала; он считал...

Поиск по творчеству и критикеCлово "ОТЕЦ"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "ОТЕЦ"